В нашем Telegram-канале самые интересные статьи о кино. Подписывайтесь!
Костюм создается как скульптура — сначала выверяются объемы, уточняется форма, оттачиваются линии. И лишь потом добавляются детали. Именно они позволяют поверить в подлинность героя, в его происхождение, в то время, в которое он живет, в происходящее в фильме.
Никто, глядя на экран, конечно, не рассуждает: «У актера мятая, грязная рубашка с разными пуговицами — значит, он беден», но выстраивает такую характеристику подсознательно. «Сделать персонажа более убедительным может скорее одна простая деталь костюма, чем длинный диалог, проясняющий нам характер героя», — писал в своей книге «Кино — наша профессия» режиссер Луи Дакен.
Кадр из фильма «Рай» (2016) / Фото: DRIFE Productions
Фильм снимается разными планами, и укрупнения позволяют увидеть все — от жирного пятна на мужском галстуке до крохотной пряжки на женской туфельке. Именно это и формирует отношение зрителя к персонажу.
Режиссер Андрей Кончаловский писал: «От того, как сделаны оборки и как отработаны плечи, как завязан галстук и какой свежести рубашка, как заломлен бархатный берет или фетровая шляпа, зависит наше отношение к герою, наше понимание его характера. Вот почему до пояса костюм должен быть отработан идеально… Бывает, что костюм сделан точно в стиле эпохи, а все равно что-то в нем не удовлетворяет… Все верно по истории, точно по силуэту, а не учтено главное: важен не силуэт, а какие-то даже неприметные в общем рисунке детали — загиб краешка шляпы, кусочек кружева на воротнике, легкая оборка на груди — все то, что работает на крупном плане как наиглавнейшее».
Кадр из фильма «Легенда о Тиле» (1976) / Фото: Мосфильм
Даже такая мелочь, как обработка краев одежды, играет большую роль. Вряд ли у нас вызовет доверие персонаж, допустим, живущий во времена Средневековья, у которого горловина рубахи аккуратно обшита по краю машинным швом. Такая фальшивая деталь способна разрушить весь образ.
«В кинофильме „Легенда о Тиле“, — вспоминала художник по костюмам Лидия Нови, — белое платье героини, сшитое из довольно грубой фактурной шерсти, приобрело нужное звучание, „правду“ только после долгих поисков. А нужно-то было всего лишь подшить горловину и низ рукава платья грубыми шерстяными нитками, по цвету чуть темнее платья, большими стежками, видными с лица. На крупном плане эти стежки хорошо читаются и придают костюму убедительность. Нужна ли такая мелочь? Увидит ли ее зритель? Ведь он смотрит на лицо актера, следит за его переживаниями… Это, как музыка, которую в кино зритель отдельно от изображения не слушает; но вместе с изображением создается определенный образ, усиливается нужное настроение».
Иногда актеру помогают найти нужный рисунок роли даже те детали, которые зритель и не видит. Еще одну интересную историю из собственного опыта рассказывает в своей книге «Персонаж фильма и художественная функция костюма» Лидия Нови: «В тексте повести Чингиза Айтматова „Прощай, Гульсары“ (кинофильм „Бег иноходца“), написано, что у героини были бусы „гвоздики“. Художник по костюму пытался узнать, что это за бусы, в этнографическом институте Москвы и в этнографических музеях Ленинграда и Фрунзе. Но нигде не могли точно сказать, что это такое. Высказывались только предположения. И только в разговоре с Чингизом Айтматовым художнику удалось узнать, что это обычная, всем известная пряность — гвоздика, нанизанная в бусы, темно-коричневые, невзрачные, но с удивительным запахом. Носят их обычно на теле под платьем. Можно было бы, вроде, и не делать этих бус, ведь их никто не увидит. Но художник сделал, а актриса, надев их, не захотела снимать, так как ощущение бус на шее и, главное, их пряный запах помогали ей „войти“ в образ».
Большой любитель аутентичности в кадре, итальянский режиссер, аристократ по рождению Лукино Висконти, считал, что актерам поможет правильно почувствовать себя в этой предполагаемой среде ушедшего времени настоящие вещи. «Все мои аксессуары в „Леопарде“ были подлинными, старинными — даже платок и духи, — вспоминала исполнительница главной роли Клаудиа Кардинале. — И, конечно же, чулки».
Лукино Висконти, Клаудиа Кардинале и Ален Делон на съемках фильма «Леопард» / Фото: 20th Century Fox
Другой актер, Берт Ланкастер вспоминал, как Лукино Висконти требовал на съемках «Леопарда», чтобы платки в комоде были высочайшего качества и с монограммами князя Фабрицио ди Салина. Зачем, удивился актер, когда герой лишь выдвигает ящик, но ничего из него не достает? На что Висконти ответил Ланкастеру: «На платки с монограммами вы будете смотреть по-другому».Берт Ланкастер и Клаудиа Кардинале в фильме «Леопард» / Фото: 20th Century Fox
Дэвид Суше, исполнявший роль Пуаро в любимом многими одноименном британском сериале, в одном из интервью раскрыл свой секрет удачного вхождения в образ: «Финальный штрих, вызвавший маленького бельгийца к жизни, — обильное обрызгивание лавандовой водой — любимым одеколоном Пуаро. Процесс съемок необычайно медленный и трудный, так что, когда я устаю и теряю концентрацию, запах лавандовой туалетной воды тут же возвращает меня в образ».
Кадр из сериала «Пуаро Агаты Кристи» / Фото: ITV
У многих хороших актеров найдутся такие истории, поскольку именно мелочи и позволяют им почувствовать себя другим, пусть и вымышленным человеком со своим миром, бытом, своей историей.
В кино важна не только сама одежда, но и такой костюмный реквизит, как сережки, подтяжки, запонки, булавки, пояса и прочее. Приступая к работе, художник обязательно продумывает их историю, стиль и цвет. Например, брошка, приколотая к воротнику блузки учительницы. Из какого она может быть материала? Какой формы? Как она попала к этой женщине: перешла ли по наследству или это подарок от учеников? Все эти крохотные штрихи и создают убедительный образ.На съемках фильма «Багровый пик» (2015) / Фото: Universal Pictures
Так, в фильме Гильермо дель Торо «Багровый пик» художник Кейт Хоули в деталях каждого костюма зашифровала для зрителя массу интересной информации, рассказывающей об истории персонажа. «Дель Торо любит символику, — говорила в интервью Кейт, — и это отражено в костюмах». У главной героини, американской наследницы Эдит Кушинг (актриса Миа Васиковска), написавшей готический роман, увлечение декадансом проявляется в галстучной булавке в виде черепа (называется «memento mori» — «помни о смерти», намек зрителю на развитие сюжета) и поясе, сплетенном из настоящих волос, с пряжкой-ладонями, которую художник описывает как «руки матери, охраняющие Эдит». Эти элементы были позаимствованы Кейт из викторианской траурной моды.
На съемках фильма «Багровый пик» (2015) / Фото: Universal Pictures
После того, как она влюбляется в приезжего баронета Томаса Шарпа, на ее блузах, платьях, пеньюаре начинают «расцветать» цветы, олицетворяя этим молодость, силу, жизнь, плодородие.
Им в противоположность — увядшие листья и желуди, говорящие о безысходности, ветхости, осени и бесплодии, которые декорируют наряды другой героини, Люсиль (актриса Джессика Честейн).
К тому же, как рассказывала художник по костюмам, это зеркальное отражение архитектурных деталей дома, который тоже является персонажем фильма. «В некотором смысле, она носила на себе дом», — подтвердил Дель Торо. Поэтому Хоули выбрала для Люсиль платья кроя 1880-х гг и сделала их очень облегающими, тонкими настолько, «что вы могли видеть кости, проступающие сквозь ее одежду». Этот хрупкий силуэт ритмически повторял вытянутые арочные готические формы дома.Кадр из фильма «Багровый пик» (2015) / Фото: Universal Pictures
Но особенно интересным получилось первое алое платье Люсиль с его отделкой лентами по центру спинки, отчего она напоминает хребет животного с торчащими хрящами позвоночника. Прототипом этого платья послужил подлинный костюм, находящийся в коллекции музея Метрополитен, но в контексте фильма, сшитое из красной тафты, оно производит более сильное и образное впечатление.
Иногда режиссер становится соавтором костюма, подталкивая художника к интересным решениям. «Андрей Арсеньевич [Тарковский] придавал большое значение деталям в костюме, хотел показать влияние Зоны на внешний вид Сталкера, — вспоминала в своей книге „Костюмы к фильмам Андрея Тарковского“ Нэлли Фомина, — Так в гриме появилось высветленное белое пятно на голове. Тарковский предложил подумать, как можно показать это воздействие и в костюме. На мое предложение намотать шарф на шею он ответил: „Лучше грязный бинт, который Сталкер никогда не снимает, прикрывая незаживающую рану“… Уже на съемках он иногда сам поправлял повязку на шее у Кайдановского для крупного плана. Так образ главного персонажа окончательно утвердился».
Кадр из фильма «Сталкер» (1979) / Фото: Мосфильм
Вот все эти небольшие детали — кусок грязного бинта на шее, болтающая пуговица на пиджаке, потрепанная куртка — и «лепят» героя. Пусть, зритель, рассматривая костюм на фотографии, и скажет удивленно: «А я этого и не заметил!». Неважно, главное, что он воспринял персонажа, проникся его историей, поверил ему, ведь как говорил художник по костюмам Пьеро Този: «Костюм — это работа на подсознание».
Обложка: кадр из фильма «Багровый пик» (2015) / Universal Pictures
Статья - tvkinoradio.ru
Источник NurTV